Все три смысловых компонента, образующие костяк мотивной структуры «Крокодила», могут быть рассмотрены в их метафорическом соотнесении с рядом значимых для обыденного культурного сознания смысловых пластов.
Мотив «проглатывания» как пожирания оказывается всеобъемлющим в рассказе, подчиняя себе синтетические мотивы смерти и любви...
Образ пожирания и проглатывания в «Крокодиле» содержит в себе идею смерти, втягивания в темноту, растворения; с точки зрения мифологического контекста репрезентирует миф о Кроносе (Хроносе), пожирающем своих детей, — в традиционном переосмыслении он обычно отождествляется с идеей времени...
На уровне фоносемантики процесс пожирания и гибели от проглоченного передается искаженным русским «лопать» как «лопаться» от сытости и «лопать» как вульгаризм «жрать» со значением предельной интенсивности действия. Анализ метафоры, в которой, по выражению М.М. Бахтина, «еще жива древняя мифотворческая душа», восстанавливает смысловой пласт мифологической архаики: Хронос, «слопавший» камень, завернутый в полотно, вместо Зевса, впоследствии гибнет от руки сына.
В данном случае актуализация идеи времени в «Крокодиле»... переводит событие в план духовного взаимодействия.
...
Мотив проглатывания как хтонический символ низа, поглощения темнотой у Достоевского связан с актуальными мотивами его творчества, с предшествующим анализом подсознательного в человеке в «Записках из подполья». Крокодил — хтоническое чудовище, такое же, как мышь, — одна из форм самоотождествления подпольного героя.
Бессознательное как сфера нерасчлененных, непросветленных чувствований и мыслей получает у Достоевского, как известно, метафорическое обозначение — подполье. Недра крокодила, проглатывающего героя, — комический аналог подполья с комплексом гордыни, обиженного самолюбия и акцентом на интенсивной и болезненно искаженной работе мысли.
Сам образ крокодила связан с ветхозаветными и евангельскими смысловыми пластами метафоры.
Ну и тп
