Магнус. Очень любопытно. Но, к сожалению, я не смогу сказать им, в чем дело, поскольку я сам этого не знаю.
Ванхэттен. Ваше величество, блудный сын возвращается домой. Но на этот раз он вернется не бедняком, изголодавшимся и одетым в рубище, как это было в древности. О нет. Теперь он принесет с собою в отчий дом все богатства земли.
Магнус (вскакивает с кресла). Послушайте, неужели...
Ванхэттен (тоже встает, наслаждаясь эффектом своих слов). Именно, сэр! Декларация независимости отменена. Договоры, скреплявшие ее, разорваны. Мы приняли решение вернуться в состав Британской империи. Разумеется, мы войдем на правах самоуправляющегося доминиона и мистер Боссфилд останется нашим президентом. Так что в скором времени я буду иметь честь посетить вас снова, но уже не в качестве посла иностранной державы, а в качестве правительственного уполномоченного по величайшему из ваших доминионов и верноподданного вашего величества.
Магнус (падая в кресло). Черта с два! (Пытается проникнуть взглядом в будущее, и впервые за все время в этом взгляде появляется растерянность.)
Королева. Какое замечательное событие, мистер Ванхэттен!
Ванхэттен. Я не сомневался, мэм, что вы именно так его оцените. Такого события еще не было в мировой истории. (Садится на прежнее место.)
Королева (тревожно поглядывая на короля). Ведь правда, Магнус?
Магнус (с видимым усилием овладевая своими чувствами). Скажите, пожалуйста, мистер Ванхэттен, кому принадлежит эта... этот... эта блестящая политическая идея? Откровенно говоря, я привык считать вашего президента одним из тех государственных деятелей, которые больше работают языком, чем головой. Не может быть, чтобы он сам удумал такую штуку. Признайтесь, кто подсказал ему?
Ванхэттен. Ваше критическое суждение о мистере Боссфилде я вправе принять лишь со всеми необходимыми оговорками; но могу сказать вам, что у нас в Америке эту приятную новость будут, вероятно, связывать с недавним посещением наших берегов президентом Ирландского свободного государства. Мне не выговорить его имя так, как оно произносится официально, по-гэлльски, — а как оно пишется, у нас во всем посольстве знает только одна машинистка, — но друзья называют его Мик О’Рафферти.