Сейчас уже не так просто вспомнить, зачем же мы приходили в аудитории Московского университета в те незапамятные годы, когда книжки еще были прямоугольными предметами, пахнущими старой бумагой и временем, когда иностранные тексты еще «читали и переводили со словарем», а конспекты писали в тетрадке.
Кажется, я могу вспомнить две вещи.
Первая и самая главная – мы шли «к своим».
... у великого профессора Гращенкова, читавшего в далекие советские годы будущим искусствоведам описание и анализ художественного произведения, был такой фокус. Посреди лекции он (очень к месту!) цитировал Гумилева – не просто не включенного, а начисто вымаранного из школьной программы. Начинал наизусть «Заблудившийся трамвай» и вдруг где-то посередине «забывал» текст. И смотрел в зал на первокурсников – продолжит ли кто-нибудь? Продолжали всегда. Пусть один, двое – но всегда.
Это был, конечно, снобизм. Теперь такое не принято, а тогда принято было. В то нетолерантное время еще можно было спрашивать: чужой? Свой?
Один человек не делается хуже другого от того, что не помнит наизусть Гумилева. И наоборот, доскональное знание поэзии Серебряного века и музыки позднего барокко не мешает человеку быть мерзавцем. Но нам тогда было важно, что мы со своими дурацкими стихами и мечтами – не одни.
С добавлением от автора поста, что Это, конечно, _всегда_ важно. Хоть с Толкином, хоть с Джоан Роулинг, хоть с Достоевским
Забавна именно потребность "быть среди своих" и "не одним" и поиски каких-то формальных маркеров "свойскости". Явление вероятно свойственное не только для "книжных деток". Хотя конечно наличие общих специфического культурного как социальный маркер (а не как повод для приятного, но ни к чему не обязывающего трепа) мне кажется довольно причудливой идеей.
Но есть и весьма массовое явление прямо противоположного свойства - когда в общем-то деление на "своих" и "чужих" в этом смысле не важно - когда вопрос большего или меньшего доверия определяется пониманием контрагента и его предсказуемостью - и тут как раз человек который пытается "быть своим" вызывает чуть не наибольшие подозрения (именно потому что знание там Гумилева или интерес к Толкину или кстати землячество или единокровие мало чего в этом смысле говорят - и более того довольно легко имитируются).
Строго говоря "у Англии нет постоянных друзей и врагов - у Англии есть постоянные интересы" это именно про это.
Кстати половина мировой литературы - истории о том, как вроде бы изначально чистые враги постепенно начинают понимать друг друга и становятся если не вполне друзьями - то хотя бы как дАртаньян с Рошфором (именно в силу узнавания взаимных мотивов, поведенческих реакций и соответственно повышения предсказуемости и договороспособности)
Любопытно насколько в % отношении эти типы восприятия "свой-чужой" (то есть в котором "свойскость" характеристика позитивная, и тот - в котором - умеренно негативная) реально распространены ну и на территории РФ, UA и прочее - и в других землях