Чаплин: Нигде и никогда не должно быть мата со сцены. Некоторые боятся, а я прямо скажу, если Шнуров не раскается и не изменится, он точно будет в аду. Об анафеме речи нет. Он – не христианин
Шнур: Сам Чаплин, но не тот, что Чарли,
Тот был актёр великий, этот - как
В российском триллере, инферно-карлик,
Комедиант на ломаный пятак.
Играет плохо, но на сцену лезет.
Он прикрываясь именем Христа,
Такую массу нарастил в аскезе,
Не место занимает, а места.
Он произнес лицом своим холёным,
Мол ждут меня адические муки.
Пусть черти сварят из меня бульона,
Пока в раю поют такие суки.
Чаплин: Бедняга со шнурком в трусах
Зачем-то любит обнажаться
И с рожей зверской выражаться
Каков смельчак, глупышки, ах!
Юпитеры, а не быки,
Пока шнуроиды при власти,
Но на обломках либерастья
Мы оторвём им всем шнурки
Шнур: Приснился вещий сон протоиерею,
Он предрекал что будет, как пророк.
Петлю набрасывал, кричал, - на рею!
И оторвать хотел во сне он мне шнурок.
Толкую сны, читаю межу строчек,
Плюю естественно в ответственные лица:
Когда нет своего, чужой шнурочек
Мешает кушать, спать или молиться.
Им волю дай, они всем оторвут,
Чтобы повсюду царствовали попы.
Отвечу я, и не сочту за труд, -
Ты не пророк, чувак, мы не холопы.
Мы не рабы, рабы они немы.
Не любим мы, когда нам в душу лезут.
И на обломках вашей кутерьмы,
Поем мы хором нашу Марсельезу!
Эпоха совершила кувырок!
Слава Ван-Гогу! Не заткнуть всем рты.
А ты, пророк, иди-ка на шнурок,
Избавь наш грешный мир от хуиты.
Её и так полно, и без тебя тут.
Сообразишь, наверно, ты трезвея,
Что удивительно читать стихи про уд,
По крайней мере от протоирея.
