«На обратном пути я имел с ней [М.Г. Павловой] беседу о документе, который незадолго до того был опубликован. Это знаменитый полицейский документ о заседании ЦК большевиков 25 февраля 1917 г., и там страшные революционные слова: взорвать водопроводную станцию (это недалеко от места нашего заседания), сжечь трамвай, остановить электростанцию и т.д. Некоторые историки партии трактовали это как признак того, что ПК взял на себя руководство рабочим и революционным движением и пр. Я спросил об этом у Марии Георгиевны, считая, что она человек достаточно интеллигентный, но не подозревая в ней еще и крупного источниковеда. Она не знала этого документа, читать она уже не могла из-за потери зрения, я прочитал ей его, он очень коротенький, она сказала: вы знаете, это очень просто — агент, от которого исходят сведения, это Озол или Шурканов. Думаю, что это Шурканов, потому что у него было 11 человек детей и тех денег, которые давал ротмистр за обычную информацию, было мало. И он поступал так: он сам наговаривал на заседании всякие ужасы, а потом подавал об этом бумагу, не говоря кто что сказал. Получалось, что на заседании предлагалось взорвать водопровод и т.д. За такие сообщения можно было надеяться на прибавку.»
"Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 - февраль 1917 г.", СПб. 1997, стр. 222