Телеграфною депешеюВсе-таки все украины одинаковы:
Городничий извещён,
Что «идёт колонной пешею
На него Hаполеон».
Город весь пришёл в волнение,
Всполошился мал и стар;
Запирается правление,
Разбегается базар...
Наконец, первая настоящая паника началась 7 сентября 1854 года. Во время празднества в Мельбурне, когда начался салют, кто-то из испуганных обывателей крикнул: «Русские! Русские идут!». В результате масса народу в панике отхлынула от набережной, некоторые отягощенные алкоголем головы уже видели очертания русских фрегатов и выстрелы русских пушек.
Волонтеры береговой обороны, поднятые по тревоге, были просто сметены толпой, и добрались к набережной лишь к утру, констатировав, что никаких русских в порту нет, и все это пьяные видения набухавшихся зевак.
...
2 октября 1854 года в газете «Сидней Морнинг Геральд» вышло сообщение, что англо-французский флот вошел в Ахтиарскую бухту, захватил на рейде весь русский Черноморский флот и собственно Севастополь. В городе начались народные гуляния, радость, нескончаемая пьянка по поводу победы, лишь через двадцать один день закралось подозрение, что это все-таки шутка.
Начали расследование, и выяснили, что сообщение от 1 апреля 1854 года было обычной первоапрельской шуткой, объявление разместил капитан одного из недавно прибывших судов, чтобы чисто посмеяться. Тем не менее запросили Лондон, и лишь 9 декабря пришлось признать, что газеты повелись на «утку» полугодовой давности.
Ну а австралийская пресса продолжила демонизировать Россию. Писали, что русские – «это немного турки», говорили о «чудовищном нашествии русских в Европу и Азию», что русские «несут свободным людям кнут и деспотию, а все австралийцы после победы России будут сосланы в бескрайние снега и метели Сибири», поэтому истерия продолжалась фактически до осени 1855 года. В то же самое время газеты хорохорились, что «любой русский фрегат, зашедший в австралийские воды, оставит здесь гнить свои останки», или что «наши волонтеры мечтают, когда же можно будет убить первого русского».